Черный Стрелок 2 - Страница 84

– Думаешь, ты сможешь унизить эту лобковую вошь? – недоверчиво произнес Бессонов. – Да у него ни чести, ни совести…

Алеша был с ним не согласен, но ухватился за Аленкино предложение.

– Давай, Аленка! – быстро сказал он. – Салават, приведи его сюда.

И вот ожидающий приговора Юматов предстал перед своими судьями. Он не ожидал пощады. Если Лешку он еще мог бы разжалобить, то этих – никогда. Впрочем, сам он на их месте не колебался бы ни секунды. В общем, Ефим Асланович давно ждал смертного приговора и решил принять смерть с достоинством. В конце концов, он славно пожил в этом мире, а там… Есть шанс, что окажется: не зря Ефим Асланович жертвовал на строительство мечети в Краснянске.

– Салават, сними с него наручники, – сказала Аленка.

– Зачем? – спросил Салават.

– Надо!

– Снимай, – поддержал Алеша. – В наручниках или без – какая разница!

Действительно, любой из них уложил бы Юматова одной левой ногой.

– А теперь, – мстительно бросила Аленка, – снимай штаны!

Юматов удивился. Вопросительно глянул на Алешу. Тот встал и отвернулся к окну.

– Снимай, снимай! – подбодрил Юматова Монах.

Шелехов слышал шуршание одежды, кряхтение…

– Все снимай! – тонким напряженным голосом потребовала Аленка.

– С ума сошла?

– Салават, помоги ему!

– Нет, я сам…

Внизу, перед входом, скопилось несколько десятков человек. Скоро начало смены.

– Ты гля, и впрямь мусульманин, – сказал Салават. – Не соврал.

– А может, он – иудей? – предположил Монах.

– Что вы задумали? – раздраженно спросил Юматов.

– Как что? Ипать тебя будем! – Салават радостно захохотал.

Алеша быстро повернулся. Юматов стоял посреди комнаты, невысокий толстенький человечек с бледными ягодицами и загорелой лысиной.

– Сейчас ты выйдешь на улицу… – торжественно проговорила Аленка.

– Никуда я не пойду… – угрюмо пробормотал Юматов.

– Выйдешь! Салават!

– Салават, стоять! – рявкнул Шелехов. Внезапно на него накатило бешенство. – Алена, выйди!

– Но…

– Я сказал: выйди!

У Аленки задрожали губы… Никогда она не видела Алексея в такой ярости.

Но она молча вышла из комнаты. Вторично за последний час.

– Лешка, так нельзя, – сказал Ленечка. – Зачем девушку обидел?

– Так пойди и успокой! – жестко произнес Шелехов.

Ленечка пожал плечами и, к удивлению присутствующих, вышел из кабинета.

Когда за ним закрылась дверь, Алеша раздраженно бросил Юматову:

– Одевайся!

Алексей был зол на всех: на Аленку, от которой не ожидал ничего подобного, на «братьев-разбойников», на «ура» принявших нелепое шоу, на Юматова, который согласился снять штаны…

И тут Алеша увидел еще кое-что. Юматова била дрожь. И не от холода – в комнате было тепло. Дядя Фима сломался.

«А ведь я его так уважал», – подумал Шелехов.

Он понял, откуда возникло его желание избавиться от Юматова навсегда. Вовсе не потому, что хотел отомстить за родителей. Алеша боялся Юматова. Да, он все еще смотрел снизу вверх на этого низенького лысого толстяка. А теперь страх ушел, и отношение Алексея к Юматову резко изменилось. Нет, он не будет его убивать. Он сохранит Юматову жизнь, но заставит заплатить за эту жизнь полной мерой.

– Хочешь жить? – сказал он Юматову. – Хорошо! Живи! Даю тебе неделю! Через неделю духу твоего не будет в России! Деньги у тебя есть, испанское гражданство ты себе купил…

«Откуда он знает? – удивился Юматов, дрожащими руками застегивая штаны. – Об этом даже Григорьич не знал!»

Впрочем, не важно. Он понемногу успокаивался. Неделя – огромный срок. За неделю он успеет многое.

– А моя семья? – осторожно спросил Юматов. – Что будет с ними?

– Можешь забрать их с собой. Или оставить тут. Их не тронут.

– Если ты его отпустишь, я его замочу! – заявил Бессонов. – Он твоего отца убил!

– Вот именно, моего! – Шелехов в упор глядел на Бессонова. – И я буду решать, будет он жить или умрет, ясно!

Бессонов первым опустил глаза. Он тоже хотел жить. И не лесным зверем в бегах, а по-нормальному. Поэтому и чистую рубашку сегодня надел. Новая жизнь… Но входом в эту новую, человеческую жизнь был Алексей Шелехов. Бессонов устал воевать. Поэтому он пробормотал что-то и опустил глаза. И все остальные, включая Юматова, видели, что Бессонов уступил.

Ленечку с Монахом это удивило, а Юматов… Юматов испугался. Он знал, что из себя представляет Бессонов. И знал, что такого человека практически невозможно заставить отказаться от мести. Тот Алексей Шелехов, которого Юматов знал, был намного слабее Бессонова. А этот – намного сильнее. И жизнь Юматова – в его руках. Юматов посмотрел на эти руки, мускулистые, загорелые… И подумал, что если их хозяин захочет Юматова вот этими руками задушить, то сопротивляться бессмысленно.

– Значит, так, – сказал Шелехов. – Ленечка, вы с Монахом завтра доставите его в Ширгород, к Ужу.

– Зачем? – спросил Монах.

– Не твое дело!

Монах обиделся. Он, конечно, не Бессон, но все-таки…

– Ты, Леха, мне не начальник! Я сам знаю, что мне делать!

– Знаешь, как же! – фыркнул Шелехов. – Интересно, кто вчера пытался обналичить деньги с хлебаловской кредитки? Хорошо, Табидзе сначала мне позвонил!

– Какая еще кредитка? – подозрительно спросил Бессонов.

– Да так, нашел одну… Случайно… – Монах стушевался.

– Доставите его в Ширгород, – повторил Шелехов. – И ты, Монах, останешься с ним. И чтоб без фокусов! Из-за решетки я тебя, может, и вытащу, но денег ты тогда точно не увидишь!

– Каких денег? – оживился Монах.

– Больших! Это касается всех! А теперь, будьте так любезны, оставьте нас одних.